письмо #98 про окна и крики

привет, незнакомец. сегодня я пишу письмо конкретному человеку, хоть это и непривычно –– попробуй понять и прочитать.

причина проста: у меня началась паранойя из-за окон.
и я чувствую, где мне надо искать причины абсолютно любых страхов —надо поговорить с ней…
у нас был шанс поговорить всего полгода назад, я готовилась к этому и волновалась, успокаивала себя, но всё прошло совершенно не так.
не так. не так, как ожидала я.

август, разумеется. это её месяц, она родилась в августе, как и половина моей семьи. папа завел целый разговор на тему числа восемь, когда я увлеклась нумерологией, чтобы найти хоть какой-то ответ, но на мой взгляд, нет совершенно ничего, связывающего её с моими бабушками, дедушкой и прабабушкой, кроме бесконечного желания показать себя лучше других (именно показать, а не быть лучше других), а делать это непременно нужно фактом обладания квартирой в хрущёвке в богом забытом городе.
я бы вычеркнула из этого списка мою бабушку по папе, но она родилась 31 августа, так что почти не считается; астрологи бы сказали, что она просто дева, а не лев, кто знает, может быть дело и правда в этом?

— мы подъезжаем —
она не пишет все ли в силе, на месте ли мы, пытается показаться максимально тактичной, не задает никаких вопросов — знает, что я надежная, но не для неё. она заставила меня стать надежной в бесконечных попытках доказать, что я не воровка и не обманщица. сама манера сообщения выглядит так, будто она несколько раз отредактировала его и стерла все ненужные слова.

— будем вовремя —
отвечаю достойно . никаких подробностей. мне плевать, и я не рада ей, она это знает, моя функция здесь — привезти мужчину, который сможет положить чемоданы в багажник и закинуть в отель.

скоро я скажу тебе привет, и мне приходится перейти на "ты", чтобы ощутить это ближе.
разговаривая с психотерапевтом, я несколько раз пыталась подобрать ситуацию, которая в полной мере описывала бы наши взаимоотношения, поскольку ничего трагичного в них не было. да, ты пару раз толкала меня в стену, хватала за волосы, но это не назовешь каким-то грандиозным физическим насилием.
мне нравился случай с балконом: я представляла его в голове очень ярко, будто посмотрела в кино.

не помню, что я такого ужасного сделала: не помыла посуду, огрызнулась или ляпнула что-то на детском гневном языке. мне было 8-9 лет, мы недавно переехали в эту чертову квартиру и ты на меня была зла.

какой бы ни была причина этой злости, мне страшно осознавать то, что происходило дальше: ты была зла и не прощала меня, я вопила «прости меня… АААААА … простиии меня пожалуйстаааа….» но ничего не работало. я помню, как подходила и пыталась обнять тебя за талию, а ты оттолкнула меня со всей злостью. тогда я взорвалась новыми рыданиями, еще громче, но ты уже уходила из дома, стояла прямо в сапогах у входа, а я до сих пор не была прощена. тогда я бросилась на балкон, залезла прямо в колготах на стул и завопила, что спрыгну, если ты меня не простишь. но ты даже не пришла.
прошло много времени по моим внутренним часам, какое-то безумно долгое ожидание в три, четыре минуты, прежде чем ты наконец оказалась на балконе с перекошенным лицом.

«Аня, слезай оттуда немедленно!»

«я не слезу, пока ты не простишь меняяяяяаааа ааааа….» я рыдала и кричала одновременно.
в итоге я всё-таки оказалась в комнате, где ты сказала «хорошо, все, не ори»
это самое «не ори» я недавно сказала своей дочери и содрогнулась.

после этого мне всю ночь снился кошмар, в котором я рыдала и кричала на свою дочь одновременно. я так не смогу, это не я, это ты — продолжаешь жить в моей голове, но я тебе не разрешаю этого делать.
больше не разрешаю. я напишу всё здесь и больше никогда не позволю.

когда ты вышла из вагона, я обратила внимание на пальто: оно было приятного цвета и довольно современным, прическа тоже стала лучше, речь чуть мягче;
ты стараешься.. и волнуешься.

в моей памяти ты живешь с вороньей стрижкой, квадратными очками и резкими вскриками, нищенской манерой одеваться в шубу до пола, делать дома маникюр кровавого цвета, пахнуть «ЭСТИЛАУДЕР» (произносить с придыханием).

ты знакомишься с моим другом точно так же, как знакомилась с моими школьными парнями:
пытаешься выдержать чуть учительский тон, привет, очень приятно, истерический смешок, у нас очень тяжелые чемоданы, а еще у нашей подружки тоже, извиняющийся взор, поглядите, я не смогу решить эти проблемы.

* * *

и вот вы рисуете вместе за столом. я в ужасе,
но моя дочь довольно приветливо принимает тех, кто предлагает раскраски.
она научится разбираться в людях через 2-3 года, если судить по темпам моего собственного развития, ведь уже в семь лет я настороженно отнеслась к тебе и не доверяла лишь одному папиному другу (не зря).
ты презрительно оглядываешь всё вокруг, делая восхищенные глаза, в тебе очень много злобы и зависти. я вижу это. и вот ты поворачиваешься в профиль, поправляешь волосы…
и я вижу на тебе золотые сережки, подаренные моим папой.

«говори, куда ты её дела? ты малолетняя воровка! по тебе тюрьма плачет!
ты сдала её в ломбард? отвечай немедленно!»
я не трогала её, я тебе уже сказала…
я никогда ничего не воровала, я не воровка…

да, я нуждалась в деньгах, потому что мне не хватало еды. ты не могла пойти и оформить мне талончики для социального питания в школе, чтобы меня кормили бесплатно — не позволяла гордость быть официальной нищенкой там, где ты показательно рассказывала про свою несостоявшуюся карьеру модели и ходила в приталеных жакетах и на шпильках на родительские собрания. ты воображала себя трофейной женой, но это была лишь твоя собственная идея, которая не имела ничего общего с реальностью. перебраться из «нечего жрать» в «нечем платить коммуналку» это не слишком завидный карьерный рост, но в 21 год ты этого конечно не понимала.
стоило оно того?

— нашлась твоя серёжка?
— *дергается, но делает вид, что не слышала*
нарисуем тут цветочек?

отлично.
идиллическая картина воссоединения семьи.

прости, незнакомец, за такое грустное письмо ––
но знай, я всегда пишу о любви.
и только огромная любовь внутри побеждает любые окна и крики.





я смогу отправить ей это письмо однажды.