| привет, незнакомец.
прости, что письмо сегодня уходит с задержкой:
кошмарный недуг свалил меня в постель,
лишил аппетита, никотина и кофеина
(интересно, что попить кофе я попробовала уже через сутки, хоть и зря, а вот без сигарет обхожусь по прежнему комфортно)
вчера я предприняла попытку написать письмо в «академии»,
но села за стол у окна, оказалось там нельзя писать письма,
и я покинула это место со скоростью света.
если дело идет о глубоком смысле и формате, мне всегда хочется докопаться до самой сути.
открыть книжно-кофейный магазин и запретить там писать писателям? окей… не проблема.
спокойное для себя место я в конечном итоге нашла - приземлилась в зеленом дворике дуо, впервые поела нормальной горячей еды, попечатала вдоволь и написала это предисловие.
| |
| | незнакомец, вина не проходит бесследно.
< даже если вину испытывает лишь тот,
что не виноват >
она остается в воздухе, не исчезает, никуда не может пропасть.
чувство вины стало самым важным во всех моих текстах:
так мириам из будущего может смертельно пострадать из-за глупого обмана своего возлюбленного,
а мириам из прошлого страдает из-за несчастной вины, пронизывающей три поколения мужчин рядом с ней.
важно каждое письмо,
именно тем, что оно было написано и отправлено, а ведь могло бы остаться молчанием и тишиной…
отсутствием, огромной молчаливой черной дырой, в которую затягивало мое сердце с самого рождения. каждое наказание сопровождалось молчанием, каждый период сложностей был тихим; и совершенно предсказуемо, как я внимательно читала книги и глубоко слушала музыку.
сегодня тот самый день —
«я знаю, что мы должны говорить о любви тем, кого любим».
иногда просто нужно это сказать, не боясь никаких последствий, отправить письмо или еще лучше — бумажную открытку с марками,
если хочется довериться судьбе
( она дойдет до адресата, только если это действительно
будет нужно и важно).
| |
| | и вина — не прошедшая бесследно,
она должна быть высказана или хотя бы записана, иначе тревожить ей ваши сны еще много-много лет.
обида тоже есть вина чья-то, как больной удар и синяк, они вместе тащатся через медленные разочарованные годы.
у меня есть такая ситуация в семье:
один был виноват, второй обижен,
а за пятнадцать лет замалчивания это превратилось в комфортное «да норм», «ничего», «было и было», «не будем ворошить прошлое»,
но ощущается примерно как сахар с бисером на простыни или чужие волосы, прилипшие на нёбо рта.
я знаю. я это чувствую.
| |
| | незнакомец, не проходит бесследно ни вина, ни любовь,
но следы остаются различные;
у вины отпечаток такой, будто был пожар, копоть осталась на стене и потолке, и даже под обоями и после покраски все равно проглядывает темным.
порой в воздухе летают темные огарки, будто мухи — они парят, замирают, порывом от форточки сносит в вихрь.
если вину разжечь, по стенам стелится едва заметный дым, выглядит жутковато, даже если все заставлено новенькими креслами и коврами —
хочется поскорее уйти, чтобы не сгореть в этом доме.
следы от любви — будто выцветшее от солнца пятно на деревянном столе,
поблекшие узоры, черного цвета будто и нет больше?
знаете, есть английское
pale — будто опаленный; солнцем. любовью. без контрастов, нежный…
любовь делает всё pale.
что же, незнакомец, мне пора идти, я написала уже много такого, что хочется обдумать и оплакать, а может это просто слишком личное. на нервах и без никотина я съела целую сахарницу рафинада…
что же, надеюсь он будет вредить мне меньше, чем сигареты.
признаний тебе. не бойся, говори честно.
если пока боишься отправить свое письмо адресату,
просто напиши мне в ответ, я никому не покажу.
| |
| |
