Письмо #151 про лилю и спички

привет, незнакомец.
ты знаешь, в рассылке иногда бывают сказки,
а сегодня будет черновой сценарий.

я отвлекала себя как могла: гуляла по горам и слушала подкасты,
даже попробовала связать крючком чехол для своих наушников.
и только поздно вечером, свернувшись в отеле в четырех подушках,
я придумала снять маленькое кино про десять мужчин.

каждый из них встречался мне в жизни, эти истории будут изначально представлены как отдельные друг от друга, ничем не связанные, рассказанные разными женщинами разных возрастов.

я решила начать всё с наивной истории,
которая произошла в 2001 году: тогда не было интернета,
мобильных, весь мир держался на телефонных звонках и списках, оставленных на холодильнике.

рассказчице девять лет.

в этой истории нет ничего страшного, но перечитывая,
я ощущаю некоторый ужас и скованность, огромную тревогу, которую сложно передать ( надеюсь, получится сделать это в формате видео или сцены ).
не суди строго, незнакомец, это первый черновик,
но я очень хочу поделиться им с тобой, как с первым читателем.

В девять лет Лиле нельзя было выходить из дома одной, только за руку. Папа постоянно говорил, что всё очень опасно по прежнему.
Когда Лиле было четыре или пять, она видела, как на улице выстрелили прямо в человека в машине; громко и резко, совсем неожиданно, папа схватил её, кто-то закричал. Потом Лиле постоянно снилось, что к их дверям приходит убийца весь в черном и держит два пистолета прямо перед дверью, а она будто бы поднимается на второй этаж. Закричать, чтобы убийца погнался за ней? Молчать и бежать, но тогда папа подойдет к дверям и его убьют выстрелом? Оставалось только проснуться, выбор был всегда неверным.

Лиля знала, что ей надо сделать, список висел на холодильнике:
помыть ванну, сварить рис, сделать поджарку из моркови и лука. Двигаться совсем не хотелось, пять уроков и ещё сольфеджио,
она лежала и смотрела мультики.
Поставить рис можно за сорок минут до прихода родителей, а остальное сделать, пока он будет вариться, по-шустрому.

Большие деревянные часы на кухне били каждые полчаса,
Лиля не спеша поджарила себе два кусочка батона в масле и улеглась смотреть «тоталли спайс». С кухни она принесла стул и поставила на него свой обед: тарелка с хлебом, чай и сахарница, в которую можно залезть прямо пальцем, полная тишина, можно по-настоящему отдохнуть.

Телевизор погас.
За одну долю секунды всё стало темным и бессмысленным: свет везде выключился и стало пусто и холодно.
С балкона угрожающе чернели ветки черемухи.
Лиля решила чуть подождать, но ничего не менялось.
Полная темнота и пустота, вакуум, в котором нечем дышать, тревога начинала тикать вместе с кухонными часами. В полной тишине маятник пробил пять ударов, а значит осталось всего два часа.
Что, если электричество не включат?
В темноте можно помыть ванну, а что делать с рисом?
Папа ужасно гордился варочной панелью: электрический поджиг, маленькая синяя искорка включалась отдельной  кнопкой.
Можно успеть, но нужна зажигалка или спички.
Лиля обыскала всё на кухне, заглянула в кладовку, посмотрела ящик с инструментами, швейную шкатулку, аптечку,
ни че го.
Может быть рем-набор? Такой папа берет в походы, и там обязательно должно быть что-нибудь для розжига.
Нет. Только горючие таблетки, белые и вонючие, веревки и клей для резины.

Сердце начало колотиться как бешеное.
Если не найти спички за час, то ничего не успеть — останется совсем мало времени, а если не сделать список, то вообще неизвестно что будет: мачеха была очень резкой и непредсказуемой. В какие-то моменты она могла начать быть жестокой, очень холодной, грубой, обрывать слова
и даже говорить «ненавижу».
А этот рис нужен для всех, для ужина — это серьезное дело, которое нельзя даже подумать отложить. Лиля считала, что списки никак не могут быть сделаны не вовремя; расплата может быть страшной
( какой — она даже придумать не могла, от этого становилось еще страшнее ).
Лиля взяла телефон: он был электрический и работал отдельно от базы-зарядки, так что девочка набрала номер одноклассника, своего лучшего друга.

— Игорь! У меня выключили электричествооооо… — она начала рыдать. — понимаешь, я не могу не сделать, она меня убьет!
— Я что-нибудь придумаю.

Лиля ревела так, что всхлипы стали всё больше, а потом она начала задыхаться от рыдания. Ещё чуть-чуть и домой придут папа или мачеха, будет страшный скандал, так что лучше пусть они увидят, как ей плохо от того, что не получилось сделать. Электричество так и не включили, телефонная трубка разрядилась, было ужасно темно и жутко.

В дверь постучали.
Лиля испугалась ещё сильнее и перестала рыдать.
На цыпочках она подошла и посмотрела в глазок: там был Игорь.
Она открыла дверь, он протянул ей спички;
Лиля была зареванной и ещё больше начала плакать, говоря ему спасибо, спасибо, спасибо, не прекращая.
Игорь улыбнулся и сказал «для того и нужны друзья»
и ушёл. Он был похож на пионера из советского кино.
Лиля была восхищена и растрогана,
постояла у двери еще минуту, вытирая слёзы,
и в ужасе побежала зажигать плиту.



P.S: Если честно, меня накрыло, когда я начала искать картинки. Фотографии девятилетних детей показывают мне их такими маленькими, нежными, беспечными…
Мне действительно казалось, что я была тогда уже очень взрослой.

#anielletters