Письмо #149 о моей первой собаке

привет, незнакомец,
прошла ещё одна нелепая неделя, в которой все было слеплено в кучу, как замороженные овощи «три сезона».
ни разу я не чувствовала смысл жизни.
ни разу не ела с аппетитом.
ни разу не порадовалась чему-то,
забыла как улыбаться
и снова перешла в режим «автоматически жить».

вступления опять дерьмовые, прости,
хочется рассказать почему, но больно невыносимо —
будто в сердце воткнули маленькую канцелярскую скрепку,
и при каждом движении и слове становится еще хуже.
поэтому сегодня я решила вернуться к историям из прошлого.

я ведь еще не рассказывала, что у меня уже была собака,
двенадцать лет назад?

в это воскресенье я делала своей собачке прививку от бешенства,
последнюю из тех, что ставят щенкам в первый год жизни.
моя Шелки очень нежная и спокойная, ей почти пять месяцев, она любит грушу и знает четыре команды. если все будет хорошо, она проживет со мной с тридцати трех до пятидесяти лет: это огромная и важная часть жизни,
в которой я буду вставать по утрам даже в нелепые недели,
даже совершенно не испытывая жажды жить,

но однажды
я уже заводила собаку.

тогда я впервые съехала из дома, встретив хорошего парня,
и мы были бы отличными друзьями,
но зачем-то поцеловались на автомойке,
потом я зачем-то переехала жить к его родителям,
а потом ему внезапно купили квартиру
и мы вместе начали там делать ремонт.
жизнь очень странная штука:
я помню, как спустя год попросила мою первую любовь из школы помочь мне увезти оттуда вещи,
а еще через неделю встретила своего будущего мужа; кошмар.

короче, вернемся к моей жизни с тем «хорошим парнем».
( думаю, он меня до сих пор ненавидит )
мне было скучно до смерти.
я жаждала переехать из родительского дома,
потому что настроения там были деструктивные,
как говорят психотерапевты,
и вот этот хороший парень,
серьезно настроенный, талантливый, искренний, добряк,
он очень мне нравился,
и я подумала,
что это может быть и не самая моя огромная любовь на всю жизнь,
но с ним я буду счастлива.
мне было двадцать,
так что слушаем, но не осуждаем.

я и была счастлива!
первые полгода,
пока не стала женой в пробной версии:
готовила ужины, собирала друзей, приводила в порядок дом и выбирала сериалы.
эта смертная тоска была такой каноничной,
что можно было бы случайно завести ребенка
и осесть навсегда на трамвайной остановке «ипподром» с коляской.

конечно же, я не сдавалась.

я пошла пересдавать экзамены,
поступила на режиссера,
сдала первую сессию,
написала пьесу,
сделала дома ремонт,
а потом поехала в выходной день в собачий приют,
чтобы отгрузить всякие простыни-ткани,
оставшиеся в квартире при покупке.
дворнягам они всегда нужны как подстилки
(на урале собачьи приюты заполненны бешеными волкодавами, которых поймали где-то в лесу )

и вот момент истины.
хороший парень привозит меня в собачий приют, я отдаю тряпки и наспех купленные медикаменты по списку и вижу щенка:
маленькую волчицу в вольере,
размером наверное как сейчас Шелки,
черно-коричневую, с умными глазами и ушами наверх.

«нам её подбросили ночью»

через минут двадцать мне выдали инструкцию по прививкам на листочке, вырванном из тетради, собаку, обернутую в тряпку, и мы поехали обратно домой.
я назвала её Джиа в честь супермодели Джиа Мария Каранджи,
которая умерла от вируса иммунодефицита в двадцать шесть лет.

и тут я должна сказать, что история закончилась очень грустно.
первым делом я отвела собаку в ветеринарку, но у неё почему-то не обнаружили смертельную инфекцию.
такое случается из-за безалаберности врачей,
из-за нелепых ошибок,
из-за судьбы или фатума,
я не знаю,
но это поделило мою жизнь на до и после;
через неделю Джиа умерла.

вместе с хорошим парнем мы похоронили её в лесу,
долго плакали, а через месяц я уехала навсегда.
просто «не судьба», не получилось,
всё пошло не так, как было запланировано, я не смогла справиться,
его любви, дома, спокойствия было недостаточно,
это событие стало решающим и безповоротным.

я пишу это письмо и плачу, а моя Шелки лежит рядом: беленькая, пушистая, здоровая и привитая по всем правилам, выбранная из толпы снежинок у дорогой заводчицы, привезенная из Москвы на поезде в теплый климат;
у неё всегда будет мягкая постель на моей подушке,
модная стрижка, лапки намазаны воском, в корм добавлена сваренная морковочка. это собака из совершенно другого мира и времени, собака для совсем другой меня.

но я всегда буду помнить Джиа.

иногда мне кажется, что тогда и я, двадцатилетняя,
была именно такой собакой —
больной черно-коричневой волчицей, подобранной где-то в приюте,
с очень плохой перспективой выжить и выбраться.
я думаю, что каждый раз, выбирая между «хорошим парнем» и фантомной возможностью любить по-настоящему, я буду выбирать любовь.

и я думаю, что тогда была наказана за свой обман.

никогда, незнакомец,
я больше не выбирала между комфортом и любовью.
и никогда больше, незнакомец, у меня не было «комфортной» любви.

думая об этих двух маленьких собаках,
которые попали к одной и той же хозяйке в таких разных жизненных обстоятельствах,
я принимаю свою жизнь как огромную и объемную,
с сотней вариаций и выборов,
с единственной непреложной истиной:
не обманывать своё сердце и не лгать о любви. 

P.S. я всегда буду любить тебя, Джиа.

#anielletters