письмо #158 из темной комнаты

привет, незнакомец.
сколько бы не было надежды в моих письмах, иногда
я ощущаю паталогическое несчастье.
мне сложно сравнить его с болью утраты или осознанием большой неудачи, это что-то совсем другое, захватывающее тело и разум, как внезапная темнота, ураган, выбитые стекла и опустевшие берега во время прилива,
и это не имеет конца.

свет включается только в солнечные дни, вода возвращается к берегам ровно на то время, чтобы утолить жажду и не погибнуть.
было бы славно научиться включать и выключать эти темные безрадостные ураганы, но пока контроль утрачен;
я ищу его в кабинетах врачей и на созвонах по вторникам, попутно обучаясь системной жизни: есть, гулять, спать, курить, залезать на искуственный склон с магнезией на руках, пить воду прямо на кухне большими глотками.

режим есть ступени, по которым я могу выйти из пыльной пустой комнаты с разбитыми стеклами, но я постоянно сижу на этих ступенях и курю, оглядывая неразобранные коробки.
картонные, простые коробки, какие бывают при переезде, тактильно кажутся самым пыльным, что только есть на свете. когда собираешь в них вещи, обнажается вся пыль дальних углов, мусор из карманов, да и прибираться, переезжая, перестаешь. когда эти коробки приезжают в новую пустую квартиру, она тоже покрыта слоем пыли, то ли от недавно завершенного ремонта, то ли от длительной пустоты комнат.

размышляя, что может выступить антонимом пыльной на ощупь картонной коробке, я представила себе влажную напитанную кожу, только что из ванной, после кремов и масел. такой абсолют не-переезда, где нашлось место и время позаботиться о своей вечной оболочке, по сути своей тоже являющейся коробкой...

паталогическое несчастье захватывает меня совсем не как депрессивный эпизод или отчаянье, это настоящая фамильная черта, проявившаяся еще в детстве. мне хотелось бы видеть её иначе, внешне: горбинкой на носу или кургузыми пальцами рук.
генетически я получила хорошую коробку, но вот стоит она вечно в темных пустых комнатах с разбитыми стеклами, неразобранная, слишком тяжелая и нет в ней самого необходимого, чтобы сразу разобрать и обрадоваться; придется оставить её пока у порога, пока не появится подходящий день и особенное настроение.
и еще в детстве я понимала:
темнота будет всегда со мной,
как была с моим отцом,
и мне говорила об этом его молодая жена прямым текстом:
"в тебе есть та же темнота, что и в нем"
и я пыталась осознать это своим восьмилетним опытом на земле,
представляя что-то из книг Гюго, которыми я совершенно не по возрасту портила себе психику.

человек, который смеется, вовсе не смеялся. он являлся ко мне во снах, нарисованный типографской краской на желто-серой бумаге. оскал, что был обнажен насильно, человек-волк и волк-человек остались со мной в самых темных комнатах.
кажется, я никогда с ними не расстаюсь, даже во время солнечных дней и затишья на берегу, даже с магнезией на руках, захваченная добытым дофамином; и придумывая сказки для дочери, я опять пишу о волках в лесу.

черный резиншнауцер Томас, который отдал свою жизнь за моего отца, бросившись уводить стаю волков, стал моей вечной причиной для страшных предположений: хотел ли он этого на самом деле или получил такую команду? как справиться с жестокостью, к тебе применимой в рамках целой жизни, что если всё, совершенно всё было обманом?

мой родитель рассказывал мне, как он любил историю Ганса Христиана Андерсена, ведь тот был незаконорожденным принцем или графом черт его знает, и писал он вечно про гадких утят и благородных мальчиков, пытаясь рассказать свою историю несчастного и непризнанного королевского потомка; а я, развесив уши, сожалела об этой страшной ошибке происхождения, не догадываясь, что мой рассказчик также любил поиграть в загадки и наврать с три короба об уходе моей матери из семьи.
эта темнота включается там, где происходил обман.
я не верну назад мои злые слова и грубости, сказанные матери, я не верну то время, что она не держала меня на своих коленках. я никогда не смогу стать девочкой, у которой была мама.

датский принц благородно справляется со своим непроизвольным отречением, мои волки из сказок находят семью, спустя годы скитаний, теряют матерей и помогают волшебницам, оставшимся без дома.
я никогда не смогу рассказать эти чувства подробнее, чем в сказках;
но однажды, белый волк встретит своего серебрянного волка, и они найдут свой лес.
однажды у маленькой волшебницы, что растет без родителей,
появится друг, её маленький черный волчонок.
как мало нужно, незнакомец,
просто не быть в темноте
в одиночку.

#anielletters